Время для жизни [СИ] - taramans

Уснули они, когда уже за окном стало светлеть…

— А разве тебе сегодня не на службу? — поинтересовался Иван.

— А я, надеясь, что у нас все будет хорошо, отпросилась на сегодня! Вроде как — по делам мне нужно! Видишь, какая я продуманная!

— Ты вообще молодец, красавица!

— Ну… скажи мне еще что-нибудь… Ванечка!

— Мне было с тобой… даже не знаю, как сказать… все слова — они как пустые… не могут передать всех чувств, что я испытал!

— Спасибо, Ванечка! Именно этого я и ждала! Спасибо, хороший мой! Мне тоже было… ох как мне было! Я буду ждать новой встречи с тобой. А Фатя… она и правда — хорошая… Не обижай ее! И передай ей… мне очень жаль, что так вышло! Я виновата. Хотя… я и сама думаю поговорить с ней. Надо попробовать восстановить отношения. Пусть не обижается на меня. Это все жизнь моя так вывернула — я же не сломалась, вот и пытаюсь подготовить своих знакомых к такому, все проверяю их. Дура, конечно! Так и передай!

Глава 21

Да-дах! Да-дах! Да-да-да-да-дах!

Иван «добил» двумя короткими и одной — подлиннее, очередями диск «дегтяря», замер на секунду, и доложился об окончания стрельбы.

«Вот же все-таки, ну — что за «сноповязалка», а? Ладно — грохот! Но тут же и лязг этот еще! Насколько все же «пэка» ловчее!».

В прошлой жизни Косов вовсе не был мастерским пулеметчиком. Но в командировках в Чечню бывали такие моменты, когда бурная деятельность как бы замирала, особенно в период плохой погоды, и тогда было реально — скучно! Вот чтобы хоть чем-нибудь себя занять, раз книг мало, а «водовку» потреблять — так сопьешься на хрен за несколько месяцев! Сергей Елизаров, а также еще несколько человек вместе с ним, и наседали на более опытных коллег, в особенности на «фобосовских» «тяжелых». У тех тоже случались дни затишья и они, не все, но — некоторые, были согласны позаниматься с «тупыми ментами».

Так оказались довольно качественно изученными и освоенными «эсвэдеха», пулемет Калашникова, подствольник. Даже с «агээса» пострелять доводилось. Все это железо «тяжелые» давали сначала в теории, а потом и на практике, с некоторыми, особо никем не изучаемыми, практическими «примочками». Конечно, это ни в коей мере не давало им мастерства, но уж с какой стороны браться за то или иное оружие, они знали.

— К мишеням! — скомандовал Квашнин.

Группа курсантов побрела к мишенному полю. Группа — это, конечно, громко сказано! От их первоначальной группы — более двадцати человек! остались он, Ирина с двумя своими воздыхателями, Светлана, да трое из «шестаковцев». Восемь человек!

Остальные стали разбредаться после сдачи на первую степень «Ворошиловского стрелка», а точнее — уяснив для себя, с чем придется столкнуться при подготовке к сдаче на вторую степень. К удивлению Косова, Квашнин вовсе не расстроился. Как оказалось, вторую группу курсантов, параллельно с их группой вел Лазарев — просто в другие дни недели, и его группа с той — не пересекались. Кроме этого, велся набор и в новую группу, уже — Квашниным.

«На поток у них это поставлено! Все-таки здесь это налажено четко, не просто так люди за кружки деньги получают!».

— А почему ты так стрелял? — спросила Ирина.

— Как — так? — переспросил Иван.

«Шестаковцы», идущие чуть поодаль, тоже прислушивались.

— Ну… я имею в виду, не проще было бы… длинной очередью перекрестить мишени?

— Ага! А расход боеприпасов? Так и весь диск можно одной очередью высадить! И почти все патроны — в «молоко»! Да и перегрев ствола так «схватишь» очень быстро! А так — два-три патрона на мишень и довольно!

— Но ведь… в жизни-то если! Ну ранил ты врага. Но — не убил же!

— Я вот думаю, что и ранения такой пулей, как в «дегтяре» или «мосинке», вполне достаточно будет, чтобы человек забыл про «воевать», и думал лишь о том, как же ему хреново, и когда же это все кончится! К тому же, если вражеский солдат ранен, то его нужно эвакуировать из-под огня, оказать первую помощь… ну там — перевязать, оттащить в тыл. А это значит — минус еще парочка вражеских пехотинцев на поле боя!

— Так если… очередь, пусть — мимо, но рядом пройдет — солдат же испугается, упадет, будет искать укрытие, и атака сорвется.

— Знаешь, красавица! Я вот думаю… да и разговаривал с разными людьми, которые имеют реальный боевой опыт… Опытный солдат по типу ведения огня быстро понимает, что за пулеметчик перед ним. Если «поливает» белый свет, то есть — неопытный, либо испугался! Или же — делово, короткими очередями, хладнокровно, да тщательно прицеливаясь, выбивает солдат из цепи. Тут уже стоит и задуматься — а как к такому подбираться? А задуматься, искать решение — это и есть замедление, а то и срыв атаки!

Косов видел, что обращение к Ирине — «красавица» — очень нравиться той. Хотя сейчас она имела вовсе не тот вид, как если — без верхней зимней одежды. Одетая в ватную армейскую куртку, и такие же штаны, вид она имела… забавный. Этакий колобок! И ее выдающиеся верхние достоинства, числом «два», тут — не играли, скорее — добавляли комизма во внешний облик!

А вот Светлана, напротив, вид имела лихой и очень привлекательный. Похоже, носить форму для нее привычно. Одетая в серо-зеленый бушлат, галифе, с какими-то меховыми сапожками, высокая, туго перетянутая офицерским ремнем… И лихая буденовка на голове!

Для девушек вообще в той воинской части, на базе которой проходили занятия, форменного обмундирования практически не было. Парней же обрядили в длинные шинели, мать иху, те же буденовки, и валенки.

Квашнин, идущий впереди них, похоже тоже прислушивался к их диалогу.

— И все же, накрыть цепь длинной очередью — это более правильно тактически! — влез один из «шестаковцев», самый старший из них, парнишка лет шестнадцати.

— Это более правильно только в одном случае — наше передовое охранение «зевнуло» врага, и подпустило его близко к нашим траншеям! Вот тогда да — времени выцеливать одиночных пехотинцев уже нет! Тут нужно быстро прижать врага к земле, дать минуту-другую боевым товарищам на занятие обороны. Да и занятие обороны, в этом случае — это атака наступающих гранатами. Вот если бы стрелковые части были более насыщены скорострельным оружием… тогда да, врагу солоно пришлось бы!

— У тебя не будет времени так выцеливать каждого солдата! —